Карандашами раскрасим сны. К спине бумажные крылья приклеим. Смейся, я не умею не быть смешным, а ты пахнешь мятой и карамелью. (с)
Поговаривали, что в давние времена в нашем мире жили драконы. Их было не так много, но они были мудры и великодушны, в отличие от людей. От этого и страдали. Ведь стоило только пригласить человека на чай с мятой или малиной, как тот приходил с мечом и щитом. Иногда еще и с друзьями за пазухой. А тут уж на всех чашек не хватит, того и гляди, грядет война за чай.
Поговаривали, что Старина Доу знал одного дракона, самого последнего [для него] в этом мире. Глаза его светились миллионами огоньков, капельки рыжины растворялись в зеленых озерах. Такие печальные в последние годы, но передающие нечеловеческое тепло. Он был маленького роста, был незаметен для многих, но с такой огромной душой, что ее бы хватило, чтобы укутать [как в одеяло] несколько планет.
Поговаривали, что дракон всю свою жизнь любил одну женщину, которая была резка и вспыльчива, однако красота ее затмевала солнце и луну. Непокорная и своенравная, но трепетно хранившая свою внучку. Испившая горя и радости путешествий, не на коне, но на мотоцикле [с драконом, с кем же еще?]. И он разбил свою жизнь на "до" и "после" ее смерти.
Единственное, что поддерживало работу сердца дракона, был "золотой ребенок", как он называл его.
Сын его внучки.
Последняя его радость.
Поговаривали, что дракон любил небо всем своим сердцем. Самые занимательные свои годы он провел на аэродроме, что не сравнится с работой в редакции «за рулем». Хотя в машинах разбирался не хуже, чем в самолетах, конечно же. Когда его внучка научилась ходить, он стал возить ее [раз в два года] на авиашоу, которое они никогда более не пропускали. А она поклялась, что даже после его смерти будет приходить смотреть на самолеты [в память о нем].
Поговаривали, что дракон любил путешествовать, когда был молод. Но со своей возлюбленной женой и внучкой, летал в город, где скалы рассекают теплый летний воздух, на котором [словно замершие] парили чайки. Такие [порой] острые камни, разбитые от падения с высоты и абсолютно гладкие круглые осколки бутылок, обкатанные волнами.
Чем ледянее вода, тем она прозрачнее. И когда ноги сводит от холода, то видно самое дно даже с дальнего расстояния.
Дракон учил девочку плавать с четырех лет. На берегу ее называли маленькой русалочкой. Но разве может у русалки быть дедушкой дракон? Они тщательно подбирали маски, трубки и, особенно, ласты. И время в воде было самым счастливым для девочки, ведь что может сравниться с красотой морского дна? Когда можно проплыть под впадинами, которые образовались после обрушения скалы, или же плыть за стайкой рыб, синхронно меняющих свое направление. Дракон приносил на берег раков-отшельников, а вокруг собиралось много детей посмотреть на это чудо.
И весь берег слушал его истории. Да, у него их было так много. Люди, как зачарованные, слушали его негромкий голос, позабыв про свои книги и телефоны.
Старина Доу, эта глупая галка, всегда хотел стать драконом, но ему не хватало терпения, да и перья не могли стать изумрудной чешуей.
Поговаривали, что дракон ушел навсегда.
«Жизнь моя, иль ты приснилась мне?» - первые строки, которые дракон написал, цитируя Есенина, говоря о прожитых годах.
Строки, которые Старина Доу повторял до хрипов, когда голос становился сиплым от отчаянных криков, вспоминая о драконе, как о самой яркой звезде своей жизни.
Ушел первый [и последний] дракон Старины Доу.
Старина Доу так сильно хотел уйти следом.
Но Старина Доу все еще здесь, правда ведь?
- Доу, ты дышишь?
- Да, просто задумался
Прости меня, я так [б е з у м н о] скучаю по тебе.....
Поговаривали, что Старина Доу знал одного дракона, самого последнего [для него] в этом мире. Глаза его светились миллионами огоньков, капельки рыжины растворялись в зеленых озерах. Такие печальные в последние годы, но передающие нечеловеческое тепло. Он был маленького роста, был незаметен для многих, но с такой огромной душой, что ее бы хватило, чтобы укутать [как в одеяло] несколько планет.
Поговаривали, что дракон всю свою жизнь любил одну женщину, которая была резка и вспыльчива, однако красота ее затмевала солнце и луну. Непокорная и своенравная, но трепетно хранившая свою внучку. Испившая горя и радости путешествий, не на коне, но на мотоцикле [с драконом, с кем же еще?]. И он разбил свою жизнь на "до" и "после" ее смерти.
Единственное, что поддерживало работу сердца дракона, был "золотой ребенок", как он называл его.
Сын его внучки.
Последняя его радость.
Поговаривали, что дракон любил небо всем своим сердцем. Самые занимательные свои годы он провел на аэродроме, что не сравнится с работой в редакции «за рулем». Хотя в машинах разбирался не хуже, чем в самолетах, конечно же. Когда его внучка научилась ходить, он стал возить ее [раз в два года] на авиашоу, которое они никогда более не пропускали. А она поклялась, что даже после его смерти будет приходить смотреть на самолеты [в память о нем].
Поговаривали, что дракон любил путешествовать, когда был молод. Но со своей возлюбленной женой и внучкой, летал в город, где скалы рассекают теплый летний воздух, на котором [словно замершие] парили чайки. Такие [порой] острые камни, разбитые от падения с высоты и абсолютно гладкие круглые осколки бутылок, обкатанные волнами.
Чем ледянее вода, тем она прозрачнее. И когда ноги сводит от холода, то видно самое дно даже с дальнего расстояния.
Дракон учил девочку плавать с четырех лет. На берегу ее называли маленькой русалочкой. Но разве может у русалки быть дедушкой дракон? Они тщательно подбирали маски, трубки и, особенно, ласты. И время в воде было самым счастливым для девочки, ведь что может сравниться с красотой морского дна? Когда можно проплыть под впадинами, которые образовались после обрушения скалы, или же плыть за стайкой рыб, синхронно меняющих свое направление. Дракон приносил на берег раков-отшельников, а вокруг собиралось много детей посмотреть на это чудо.
И весь берег слушал его истории. Да, у него их было так много. Люди, как зачарованные, слушали его негромкий голос, позабыв про свои книги и телефоны.
Старина Доу, эта глупая галка, всегда хотел стать драконом, но ему не хватало терпения, да и перья не могли стать изумрудной чешуей.
Поговаривали, что дракон ушел навсегда.
«Жизнь моя, иль ты приснилась мне?» - первые строки, которые дракон написал, цитируя Есенина, говоря о прожитых годах.
Строки, которые Старина Доу повторял до хрипов, когда голос становился сиплым от отчаянных криков, вспоминая о драконе, как о самой яркой звезде своей жизни.
Ушел первый [и последний] дракон Старины Доу.
Старина Доу так сильно хотел уйти следом.
Но Старина Доу все еще здесь, правда ведь?
- Доу, ты дышишь?
- Да, просто задумался
Прости меня, я так [б е з у м н о] скучаю по тебе.....
